Bản tiếng Nga

Песен на обновената земя

Когато от колибите поеха
Селяците, сплотени до един,
И царския дворец със щурм превзеха,
Земята засия под свода син.

Тя също своя господар прогони
И сякаш цялата се подмлади,
Когато мощни тракторни колони
Вдълбаха в древната й гръд бразди.

И с всички заедно запя земята,
Когато труд свободен закипя
И жътва заприбираха селата -
За плодородието химн запя:

“Днес вече няма роб и няма цар,
Свободният човек е господар!”

Лох в сапоге Ильича

Алло, церетелии монумента Ильича
высотою двадцать метров, поверх Дворца профсоюзов!
Таки не забудьте наваять ему лох в сапоге:
народ ведь помнит, - ваш командир жил бедно.
Говорят, что Ильич машет
рукою на Запад, - туда, где многие лохи
как раз по сапожному лоху
признают в нем своего.

ОТЧАЯНИЕ ПЕНЕЛОПЫ

И дело не в том, что она не узнала пришельца при свете, который угрюмо очаг источал;
и дело не в рубище нищего странника, не в маскараде, нет; явные признаки:
шрам у него на колене, и сила живая при нем, и лукавство в глазах.
В испуге, спиной прислонившись к стене, искала она оправданья
и медлила, чтоб не ответить, и время тянула, и все для того,
чтоб не выдать себя. Значит, ради него потрачено двадцать лет,
двадцать лет ожиданий, надежд, сокровенных желаний, ради этого жалкого,
седобородого, в брызгах кровавых? Сохраняя молчанье, она опустилась на стул,
и неспешно она оглядела убитых своих женихов, словно там, на полу,
увидала холодную груду своих убитых желаний. И сказала ему: "Входи!"
Собственный голос ей показался чужим и далеким. А прялка в углу
на голый квадрат потолка надавила решетчатой тенью - и все эти птицы, которых она
выткала на зеленой листве блестящим вишневым шелком, внезапно в ту ночь,
когда стряслось возвращение, стали пепельными и черными,
летая низко по гладкому небу ее исчезающего терпения.

Погибшему брату

Родился ты
В тот год, когда война
Вошла без стука в наши двери,
Когда людские племена
Вцепилися друг в друга,
Словно звери.
И стлался над землей сражений дым.
И у твоей убогой колыбели
Нужда и нищета сидели,
А голод был наставником твоим.
Но подлый век,
Но низкий старый мир
Тебя лишь закалил,
А не сломил.
И ты отверг, смеясь,
Их лживый блеск,
Их золотую грязь.
Да, наша молодость была тяжка,
Но клятву принесли мы с братом
Хранить навеки гордость бедняка
И ненависть к богатым.Нам говорили:
«Ложный путь
Избрало ваше поколенье.
Вам надо бы развлечься, отдохнуть...
Те, кто всю жизнь стояли на коленях,
И нам хотели головы пригнуть,
Но, все преграды преодолевая,
Мы с боем
Шли вперед.
И думал я,
Что брат со мной придет
К твоей победе,
О земля родная!
Как о твоей свободе он мечтал —
И не дождался,
Не дошел.
Упал...
Прощай, товарищ!
Милый брат, прощай!
Я возвращаюсь в партизанский край
В орлиное гнездо народа,
Под знамя то, что вышивала мать,
Не уставая слезы вытирать,—
Под знамя
Нашей правды и свободы!

Истинный в начале; Истинный с начала веков
И даже сейчас Он – Истинный, и Истинным Он по-истине будет, О Нанак!
Размышляя о Боге, человек не сможет Его понять, даже если он будет размышлять
сотни тысяч раз.
Даже если он будет в безмолвии и останется погружённым в постоянную любовь
Господа, он не достигнет безмолвия разума.
Голод голодного не исчезнет, даже если мы и положим вместе груды мирских
драгоценностей.
Человек может обладать тысячей и ста тысячами способностей, но ни одна из них не
будет ему полезной при Дворе Господа.
Как мы можем стать истинными? И как можем сдать ширму лжи?
О Нанак! Подчиняясь предопределённому распоряжению воли Господа.

Есть только один Бог. Истинно Имя Его; Его личность – творческая, а образ Его –
бессмертный. Он без страха и неприязни, неродившийся и само-светящийся. По
милости Гуру, Его достигают.